Орджоникидзе загадка лепестков

-        Алиса, это ведь правда, что последнее время сбываются все твои старые желания, даже самые тайные, даже самые неприличные? – мягко спросил Гош.

Этим вопросом он застал меня врасплох. В мозгу защелкало. А ведь и правда… Пожалуй, это была правда. Парень, который мне давно нравился. Новая работа. Новый друг. Даже старые эротические фантазии про Аню и Дениса… Значит, эти лепестки… Эта присказка Тинки про цветик-семицветик… Этот вопрос Гоша, кто из нас мечтал попасть в детектив, когда мы скрывались от ламоз…Но ведь так же не бывает?

-        Это правда? – они смотрели на меня. Все трое, во все глаза. Они ждали моего ответа. И тут я взбесилась.

-        Какого черта, Гош? Почему я должна рассказывать этим малознакомым людям о своей жизни? Какого черта вы вообще втянули меня в эту историю? А теперь еще устраиваете допрос с пристрастием?  Думаете, я всю жизнь мечтала сбегать от каких-то неизвестных личностей и участвовать в историях, к которым не имею никакого отношения?

Должно быть, я перестаралась, потому что все они тут же принялись извиняться, объяснять, что никто не мечтал попасть в детектив, кроме Дирижабля, но раз уж мы теперь вместе, от этого никуда не денешься…

К тому же Вайса и Дирижабль сочли нужным официально представиться. Лиза и Саша объяснили, что теперь они совсем другие люди, и  зовут их соответственно по-другому. Но тебе не обязательно менять имя, добавила Вайса. Это личное дело каждого. Похоже, они уже считали меня своей.

И тут я подумала, что мне всегда не хватало настоящих друзей. И что мне всегда хотелось, чтобы моя жизнь была интересной. И что я никогда не расстанусь с лепестками. Я приняла решение.

-        Я с вами, - сказала я.

И что бы это ни значило, мы все были этому очень рады.

 

Странные лепестки из Орджо

Откуда они появились в Крыму, неизвестно. Неизвестно,  где эти цветы растут. Известно же то, что лепестки исполняют желания и вызывают очень яркие видения.

-        Мы все видим бескрайнюю зеленую равнину. Может быть, там они и растут. Все остальное у всех очень по-разному, - сказал Гош.

Лепестки нашел Чирк. То, что он говорит по этому поводу, абсолютно не вызывает доверия. Чирк в то время баловался галюценогенными грибами. Собирать их надо было совершенно особенным образом. Обычно его компания (четыре человека, нельзя ни больше, ни меньше) ехала в свое «грибное» место и набирала строго определенное количество грибов. Употреблять их надо было всем вместе, разделив поровну и предварительно исполнив особую песню, что-то вроде заклинания. Дальнейшее никак не регламентировалось.

-        Чирк единственный из них, кто не пошел дальше и вообще завязал, - сказала Вайса, - Двое из них мертвы, а один уже очень мало похож на человека.

В тот день Чирк поехал в лес один. Говорит, что этот лес был в окрестностях Орджоникидзе. Говорит, что хотел поразмыслить в одиночестве и не думал собирать грибы. Он всегда был сумасшедшим и не признавал правил, даже собственных. Размышляя о жизни, он шел по лесу. Когда ему попадался гриб, он его съедал. Сколько он съел грибов, Чирк не помнит, но явно больше обычного. Скоро он начал слышать дыхание деревьев. Потом он почувствовал, что в воздухе разлита истина. Потом она стала концентрироваться вокруг него, и Чирк оказался окружен чем-то плотным, прозрачным и очень свежим. Чирк знал, что это – истина. Он чувствовал ее, мог потрогать, но не мог ни понять, ни взять с собой. Тогда Чирк лег на землю, и решил остаться там навсегда. Что было дальше, Чирк не помнит.

Народ же рассказывает, что он появился ночью в одном из клубов Коктебеля, абсолютно сумасшедший, невменяемый, с грязью на ботинках и с помятым букетом полевых цветов. Странно, что его вообще пустили – видимо, потому, что Чирк – один из старейших завсегдатаев. Чирк болтался по залу и раздавал цветы тем, кто ему нравился. Это были и парни, и девушки. Среди них была Лиза, и Саша, и Тинки, и Гош, и Пеля, и некоторые другие. Как ни странно, многие эти цветы не выбросили – уж очень удивительный, ни на что не похожий у них был запах. Те, кто не выбросил их сразу, не выбросят уже никогда.

- Ты сама это знаешь, мы все прошли через подобное, - сказал Дирижабль.

 

все страньше и страньше                

 

Через какое-то время выяснилось, что лепестки из Орджоникидзе исполняют желания. Но не все, а только старые, выдержанные, много раз продуманные.

Лиза стала художницей, похудела и выросла на 10 сантиметров. Выиграла в лотерею большую сумму денег и купила квартиру.

-        Я забыла только пожелать в свое время, чтобы мои картины хорошо продавались, - засмеялась Вайса, - об этом я как-то не думала.

На мой взгляд, ее картины были очень хороши.

-        Вайса – просто супер, - сказал Дирижабль, -  Когда-нибудь она станет большой знаменитостью.

На многих Вайсиных  картинах была бескрайняя зеленая равнина.

Тинки стала крутой байкершей. Ее машина была настоящим зверем, а Тинки гоняла даже круче, чем ее бойфренд, который был самым крутым байкером в городе.

-        С Пелей забавно получилось, - вспомнил Дирижабль, и все засмеялись.

Оказывается, Пеля была страшненькой, и всегда мечтала стать невероятной красавицей. Такой, чтобы ни одно существо мужского пола не осталось равнодушным. Теперь на улице за ней ходят косяками мужчины, собаки и коты. Присутствующие мужчины о своих успехах  почему-то предпочли умолчать.

 

Словом, желания владельцев лепестков исполнялись – все и неотвратимо. Я поняла, что попала в волшебную сказку. Конечно, верить в это было глупо… но с другой стороны, с Алисами случается и не такое!

Все это мне безумно нравилось. Все, кроме Ламоз.

-        Откуда взялись Ламозы? – спросила я.

Все дружно пожали плечами.

-        Оттуда ж, откуда и мы, видимо, - ответил за всех Гош. У них тоже есть лепестки и невероятно много денег.

Словом, про Ламоз достоверно было известно только то, что двое из них совершенно точно раньше были самыми обычными, такими же, как и мы. Чирк даже был немного знаком с ними, пересекался на набережной и в клубах. Довольно долго мы были сами по себе, а они – сами по себе, но недавно они вдруг начали проявлять к нам интерес. Совершенно непонятный, на самом деле. Бэд хотел все выяснить, и пропал. Чирк пропал еще раньше.  

- поэтому и убегаем? – спросила я

- ну да, - опять ответил за всех Гош. И немного подумав, добавил:

- а еще наверное потому, что они – догоняют.

В тот же вечер мы решили, что должны все выяснить, мы даже придумали первоначальный план, но вскоре жизнь распорядилась так, как ей вздумалось.

 

Орджоникидзе  24 сентября

Проснувшись, я открыла коробочку с лепестками.

Я не видела зеленой равнины. Я видела только свет, зеленый свет, заполнивший пространство от края до края. Свет был насыщен теплом и запахом трав. Он сгущался к уголкам глаз, становясь почти черным. Он был неподвижен и непостоянен одновременно, как горячий воздух в жаркий полдень. А потом он запульсировал, стал невероятно, до боли ярким в центре. Там, в центре, что-то происходило, я чувствовала это, но не могла разглядеть, что именно, из-за пульсирующего света. Когда мои глаза немного привыкли, я увидела внутри ярких вспышек два белых силуэта. Они выглядели, как мужчина и женщина. Еще немного напряжения, и я поняла, что они занимаются любовью. Они ласкали друг друга, и каждое их движение отзывалось движением света. Когда он вошел в нее, свет вспыхнул так сильно, что я почувствовала боль в глазах. Я перестала их видеть – только пульсацию света, отражающего ритм движений. Он становился все ярче и ярче. Потом темп ускорился. Я вдруг испугалась – что произойдет в момент оргазма? Я попыталась открыть глаза – и не смогла, попыталась отбросить коробочку с лепестками – руки не слушались. Мне стало по настоящему страшно, но тут завораживающий мерцающий свет заполнил мое сознание. Я больше не могла ни о чем думать, и тут произошла вспышка – и это был уже даже не свет, это была мощная зеленая энергия, на секунду вдруг поглотившая меня и все на свете, и тут же исчезнувшая.

Я открыла глаза и перевела дыхание. Это было невероятно. Это было восхитительно. Но это было, пожалуй, уже слишком.

В тот вечер, собираясь на свидание с любимым, я увидела в зеркале нечто необычное. Мои серо-голубые глаза, теперь стали яркими изумрудно-зелеными. Белки стали очень белыми, и изумрудные радужки чуть ли не светились на этом фоне. Я не удивилась и не испугалась. Я подумала, что мне очень идет. Женщины не способны бояться того, что делает их красивее.

 

Орджоникидзе     дом Вайсы    26 сентября 

                                                   

План, составленный нами в отношении Ламоз, был весьма прост. Поскольку основной задачей было выяснить, что же им вообще говоря, нужно, и куда, собственно, подевался Бэд – первоначально имело смысл просто поговорить с ними. В безопасном месте и с равными силами.

-        У них наверняка есть оружие, - сказал Дирижабль. Будь нас хоть пятеро против двоих, с учетом их пушек, это не подходит.

На войне, как на войне, подумали мы и решили обзавестись оружием. Дирижабль и Гош принялись обзванивать всех участвующих. Большое заседание было назначено на среду, дома у Вайсы. Оружие взялась раздобыть Тинки. (Она ж соплячка малолетняя, -  высказался Дирижабль, но Вайса заступилась – «ага, видел бы ты с какими «сопляками» она водится»…)

Пока же решено было нигде не появляться в одиночку и всегда быть на связи.

Не думаю, что кто-нибудь из нас всерьез верил в опасность происходящего – настолько нереальным все казалось.

Что касается меня, то я чувствовала себя участницей увлекательной, захватывающей игры…

Орджоникидзе   30 сентября

 

 Несколько дней мы с любимым не расставались. Мы вместе просыпались утром,  завтракали в ближайшем кафе, бродили по улицам, делали покупки, смотрели видео… Но в основном мы занимались любовью. Мы занимались любовью в ночных кинотеатрах, клубных туалетах, и однажды даже на какой-то крыше. Мы старались не отходить далеко от дома, потому что то и дело нас тянуло друг к другу. Так продолжалось до тех пор, пока однажды утром я не проснулась и не поняла, что наступила среда. Сегодня – большое собрание. За все это время ни Гош и никто из компании не давали о себе знать. Я ни разу не открывала коробочку с лепестками. В то утро я проснулась, посмотрела на спящего любимого, и, написав трогательную записку на тему «люблю, до завтра», я тихонько ушла. Тогда я еще не знала, что завтра наступит очень не скоро.

 

Рассказ о времени Алисы из Коктебеля                                    

 

Время – не совсем то, что мы о нем думаем.  Мы знаем о нем лишь то, с чем сами сталкиваемся, несясь в его потоке. Мы мчимся в его струе и думаем, что наша струя – это и есть все время. Но время – не струя и даже не поток. Оно – океан с множеством течений, его движение и изменчивость – вечны. Мы попали в сильное, ровное течение, но и в нем случаются порой завихрения и водовороты.

Люди никогда не замечают, что началось завихрение. Они живут и действуют так, будто ничего не произошло. А через несколько дней (больше недели не было ни разу, да и неделя – редкость – сказала Алиса), прошедших в оторвавшейся от общего потока струе, струя времени вновь выносит  нас в прежнее русло – и люди продолжают свою жизнь  с того самого момента, как все началось. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. После среды вновь начинается понедельник, но никто этому не удивляется – потому что никто ничего не помнит.

Алиса, помимо всех прочих ее замечательных способностей, умела угадывать, когда такое завихрение случится.

-        Они бывают довольно часто, почти каждый месяц. Я обожаю, когда они случаются. Если оказаться в момент начала в нужном месте и сделать небольшое магическое усилие – ты как будто захватываешь с собой маленький кусочек личного времени, и после того, как все кончится, помнишь обо всем происшедшем.

Все это звучало, как бред – но что не похоже на бред с момента появления лепестков?

-        Не знаю, почему, но люди всегда инстинктивно избегают мест начала завихрения. Заметила, что на всем бульваре не было ни единого человека? Даже кошка сбежала. Когда я увидела тебя, я сразу поняла, что ты – особенная. Я швырнула в тебя шариком не только для проверки –  я хотела, чтобы мы оказались здесь вместе, а для этого нужно было, чтобы ты немного напрягла свои магические способности.

Алиса старалась не пропускать ни одного завихрения. Фактически, каждый месяц она дарила себе несколько дополнительных дней осознанной жизни. Однажды она даже ездила в глухую сибирскую деревушку, потому что нужное место было именно там.

-        Когда место оказывается таким, в котором нельзя повеселиться, я совершенствуюсь в магии. Или изучаю языки, если оказываюсь за границей.

Однажды она все четыре дня завихрения прожила в избушке старого китайца, целыми днями собирая чай и слушая старые китайские притчи. Алиса говорила практически на всех языках мира.

-        Предугадать место завихрения времени не так уж сложно. Надо почувствовать поток, изучить его повадки – и тогда ты сразу начнешь замечать, где накапливается слишком много силы, готовой оторваться от массы.

Я посмотрела на часы – восемнадцать минут девятого. Я спросила время у проходящей парочки – половина двенадцатого. Ну и что? Никаким  доказательством, строго говоря, это не являлось.

- Я думала о том, как тебя убедить, - сказала Алиса, - и я не знаю способа. Тебе придется либо поверить мне и использовать эти подарочные три дня со всем удовольствием – либо жить как обычно. В любом случае, только когда завихрение кончится, ты поймешь, что я говорю тебе правду.

Я подумала – и решила использовать дни с удовольствием – подарочные там они или нет. Я решила верить Алисе – по крайней мере, до девятнадцати-тридцати, чтобы не опоздать на собрание.

 

Алиса из Коктебеля о времени и о нас

 

Ты можешь делать все, что захочешь – и через три дня все об этом забудут, как будто ничего и не было! Ты понимаешь? Можно абсолютно все! Можешь позвонить своему начальнику и сказать ему, что он идиот. Можешь кататься в тележке из супермаркета и корчить рожи прохожим. Можешь переспать с первым же понравившимся тебе мужчиной. 75 часов временного времени! - Алиса чуть ли не подпрыгивала от удовольствия, - Через три дня и три часа временного времени мы окажемся на тех же скамейках на бульваре, где все это началось, и будет восемь восемнадцать среды! 75 часов абсолютной свободы! Это подарок!  Ну что, пользуемся?

Все-таки я ей верила. Не хотела верить, но верила.

-        Смотри, - сказала Алиса, и принялась расстегивать пуговицы на блузке, - Ты видела, как ходят манекенщицы по подиуму? Распахнутая блузочка от Готье на голое тело? Давно хотела попробовать.

У нее была очень красивая грудь. Такое и впрямь жалко прятать под одеждой. А как бы чувствовали себя вы, обладая сокровищем, которое никому нельзя показать?

На бульваре стали появляться люди.

-        Гуляем?! – сказала Алиса, и пританцовывающей походкой направилась вперед. Это было интересно. Я заложила большие пальцы за ремень джинсов, и двинулась рядом. 

На скамейках сидела невнятного вида молодежь. Бабушки собирали бутылки. Энергичным шагом навстречу прошествовала дама в деловом костюме. Слегка подняла бровь – большой город приучает не реагировать на внешний вид других.

К нам приближалась пожилая пара. Еще несколько шагов – и взгляд мужчины приклеился к Алисиной груди, а женщина  вся чуть ли не перекосилась в брезгливой гримасе.

Дальше все происходило одновременно. Ноги мужчины под воздействием какого-то неведомого радикулита приросли к земле. Ноги женщины попытались ускорить шаг до бега,  рука же ее вцепилась мертвой  хваткой в руку супруга.  Это помогло, но не очень – потому что тело мужчины тут же обогнало его же ноги, и  устремилось навстречу асфальту - но даже это не заставило пожилого любителя стриптиза отвести глаза от Алисы. Тут женщина  наконец опомнилась и не дала мужу упасть, оказавшись в результате прямо перед ним. Это была очень хитрая женщина. (Может быть, поэтому они и дожили до общей счастливой старости?)  Она моментально оценила преимущество своего нового положения, и тут же принялась его использовать – пытаясь одновременно  загородить мужу вид на Алису собственным телом и переключить его внимание. «Боже, где тебя угораздило так испачкаться!», - восклицала она,  энергично стирая с его плеча нечто несуществующее. Это была очень хитрая женщина, и все это не выглядело бы так глупо, не будь ее муж на полголовы ее выше. Взгляд пожилого Дон-Жуана не отрывался от Алисы.

-        Они ведут себя просто неприлично, - сморщила Алиса свой хорошенький носик, когда мы наконец разминулись.

Я не выдержала, и все-таки рассмеялась. Она не была нормальной, и мне это нравилось.

-        Предлагаю взять машину, - сказала Алиса,  и минут через 15 мы уже сидели в красном спортивном кабриолете. Алиса завела его с полборота с помощью шарика, удачно превратившегося в ключ. Сигнализации пикнула и тут же замолчала.

-        Мы что, угоняем его? – я была поражена.

-        Ага. Здорово, правда?

Она не просто не была нормальной. Она была ненормальной психопаткой. Я больше не хотела иметь с ней никакого дела. Именно это я ей и сообщила.

-        Подумаешь, - Алиса ничуть не обиделась, - можем разбить его или угнать на Чукотку – в настоящем времени он все равно как стоял, так и будет стоять на стоянке. Расслабься.

Но я не хотела расслабляться.

-        А во временном времени ты собираешься три дня провести за решеткой? – мрачно поинтересовалась я.

Это еще если все эти сказки насчет временного времени – не сказки. Я становилась сообщницей преступления! И это было… Это было удивительно!

-        Наплевать, - сказала Алиса, -  Знаешь, кто владелец этой красавицы?  Он просто супер. Мечтаю, чтобы он нас нашел. Свобода! – сказала Алиса, - получай удовольствие! -  и надавила на газ.

Мы мчались по извилистой крымской дороге, наслаждаясь открывающимися перед нами просторами, скоростью, друг другом и свежим ветром в лицо. Ветром, у которого был вкус свободы. Алиса сняла свою блузку и рулила, обнаженная по пояс. Когда она предложила то же сделать и мне, я, к своему удивлению, согласилась. Ощущения были удивительными. Моя грудь чувствовала прохладный воздух, взгляды, уже не жаркие лучи солнца… И самым важным вдруг показалась – любовь.

Не знаю, сколько прошло временного времени, а настоящего – нисколько. Когда мы проснулись вдвоем на огромной кровати в Алисином доме над Коктебелем, она сказала:

-        Та, что переспит с ведьмой, сама становится ведьмой.

-        Ты – ведьма? – уточнила я.

-        Ты – тоже, - ответила Алиса.

За окнами догорал вечер.

 

Коктебель  1 октября 

 За окнами догорал вечер. Я стояла у окна и следила за умиранием сегодняшнего дня. Он оказался удивительным. Последнее время все дни были удивительными. Интересно, сколько сейчас времени? В Алисиной квартире не было часов и календарей.

-        Не существует дней, не существует часов, не существует возраста. Время – это клетка, в которую мы себя посадили, - говорила Алиса. Она закрывала глаза, чтобы не видеть решетки. И она меньше всех была похожа не девушку из клетки.

Собрание! - Вдруг вспомнила я. В 9 часов! Никто не знает, что время стало временным, а значит, собрание в 9 часов состоится.  В 21 – 00  мы обсудим ситуацию и решим, что делать. Через три, нет, уже через два дня мы встретимся снова для того же. И я буду знать, что выйдет из того, что мы там решили в прошлый раз. И если выйдет не то - у нас будет второй раз, чтобы исправить ошибки! Я просто обязана туда пойти.

-        Мы же решили эти три дня не расставаться, - сказала Алиса.

Когда мы это решили? Я не помнила ничего подобного. Знакомая зеленая пелена вдруг на какую-то секунду захлестнула меня, и я подумала, что ни разу не открывала сегодня коробочку. Была ли Алиса исполнением какого-нибудь из моих заветных желаний? Я не помнила. Может быть, далекие детские фантазии о подруге-волшебнице?

Она лежала, закинув руки за голову среди множества своих шелковых подушек. Освещенная мягким сумеречным светом, еще дышащая теплом любви, она была невероятно соблазнительна. Мне вдруг очень захотелось, чтобы Алиса стала одной из нас. В партии против Ламоз Алиса, с ее магией, с ее знаниями,  была бы сильной фигурой. Но - кто знает, что на уме у этой ведьмы? Наверняка затеет собственную игру…  И тут вдруг все встало на свои места. Я почувствовала себя эдакой охотницей за головами, вербовщицей солдат в нашу армию. А что мы сможем предложить ей взамен? Нашу дружбу? Алиса не станет одной из нас, пока наши интересы не станут ее интересами, наши проблемы – ее проблемами, и наши враги – ее врагами. Словом, она не станет нашей, пока у нее не будет лепестков!

 Я спросила себя, смогу ли пожертвовать хотя бы одним из них. НЕТ!!!

Никогда. Ни за что. Ни для кого.

-        Ладно, пойдем на это твое собрание, - между тем лениво потянулась, Алиса - а мы сможем там как следует повеселиться?

Говорить Алисе, что я ее еще пока туда не приглашала, явно не имело смысла. Совершенно очевидно, что ничего серьезного для нее не существовало.  Время -  без двадцати девять. Я не могла оставить ее одну, не могла позволить устроить из собрания шоу, и, самое главное, не могла ей рассказывать о лепестках.

-        Послушай, это собрание -  всего лишь игра, что-то вроде игры в детектив. Но все очень серьезны и делают вид, что все по-настоящему – это тоже часть игры. И я не могу просто взять и привести тебя, ни с кем не посоветовавшись, понимаешь?

-        И тебе охота два раза играть в одно и то же? Хм. – Алиса пожала своими соблазнительными плечиками, -  мы найдем занятие повеселее! Или пойдем туда, развлечемся. Через два дня все равно все обо всем  забудут. Послушай, а мы будем одеваться?

-        Ты не понимаешь. Если я приведу тебя туда, игры не получится. Через два дня все обо всем забудут, но сегодня игры не получится – а мне очень важно, чтобы она получилась. Это закрытый клуб. Никто не приходит туда просто так. В первый раз я должна просто рассказать им о тебе. Потом я должна познакомить тебя с одним из них. Потом, если все нормально, ты знакомишься со всеми. И только потом участвуешь в игре. – я импровизировала на ходу.

-        И все это ради какой-то игры в детектив? Ты не находишь, что моя жизнь гораздо интереснее всей этой ерунды?

Мы разговаривали в таком духе еще долго, и когда на часах было без пяти девять, мы все еще ни к чему не пришли.  Алиса подарила мне лишних три дня в моей жизни. Алиса подарила мне себя. Она считала, что вправе рассчитывать на благодарность, и она была права. 

Орджоникидзе  дом Вайсы  1 октября 

Я подходила к дому, лихорадочно соображая, как мне преподнести им Алису. Дверь открыла темноволосая девушка. Сказать, что она была красивой, у меня не повернулся бы язык. Она была невероятной, обворожительной, потрясающей. Я сразу поняла, что это была Пеля. И я сразу расхотела приводить сюда Алису.

Мы представились друг другу и обменялись поцелуями в щечку. В  светлой Вайсиной мастерской на диванах, креслах, пуфиках и прямо на мягком ковре уже расположились сама Вайса, Дирижабль, Тинки и Гош. Мы выпили немного виски с колой. Идей относительно Алисы не появлялось. Зато посмотрев на Вайсу с Дирижаблем, когда они просто взяли друг друга за руки, разговаривая  с нами, я вдруг вспомнила про Парня, который давно мне нравился. И поняла, что вспомнила о нем первый раз за все это время. Как будто все вдруг прошло, одним разом, одним нажатием на кнопку. Кто на нее нажал, Алиса? Или это был тот самый случай давней любви – когда ты влюблена в кого-то и не можешь получить его. И проходит много времени, а ты все думаешь о нем, и этот человек уже живет в твоих мыслях постоянно, и постепенно человек, который живет в твоих мыслях, становится все меньше похож на того, который живет в реальности, но этого ты не знаешь. А потом – вдруг - вы встречаетесь. И ты – вдруг – получаешь все, что хотела. И на этом вдруг понимаешь, что на этом-то в общем-то и все.  Неоконченная история завершена, а нового начала не получилось. Любовь, которая не возрождается каждый день заново, умирает, как сказал кто-то из великих. Здесь мои размышления, вызванные виски-колой, прервал  колокольчик звонка, и Пеля опять пошла открывать дверь.

 Я ничего такого не предполагала. честно, даже мысли не возникло. На пороге стояла Алиса. Конечно, пока я думаю, прикидываю и рассчитываю, она просто берет и делает. В ее мире все можно переделать и пойти другой дорогой, в ее мире все весело и ничего не важно. И если верить ей, то еще два дня я тоже буду жить в ее мире.
- Привет, - сказала Алиса.
- Привет, Пеля сказала это как-то напряженно, - Откуда ты узнала мой адрес?
- Сюрприиз! - хотела было сказать я, но передумала. 
- Я пришла с Алисой, сказала Алиса. Пеля посмотрела на меня с какой-то смесью удивления и – кажется – страха? Мне это не очень понравилось.
- О, прекрасно! мы с Алисой как раз собирались уходить.  Алиса, Перелла, пойдемте. 
ЧТО?!? что это было? Перелла?
Минут через 5 мы уже сидели в баре на набережной Орджоникидзе.

 

Набережная Орджоникидзе   1 октября   вечер.


Я возмущалась и требовала объяснений, Алиса загадочно улыбалась и водила пальчиком по меню, официант интересовался, что мы будем заказывать и заглядывал в мой вырез на блузке, а Пеля убежала звонить. Наверняка, нашим. 
- Подумаешь, тайны Мадридского двора, - сказала наконец Алиса. Просто я не видела тебя раньше с ними. Теперь понятно, что там за собрание... И знаешь, нам на него надо непременно попасть! 
Со слов Алисы, она уже давно наблюдала за всей компанией, и даже пыталась как-то поучаствовать. Т.к. там намечалось что-то интересное. А где интересное, там не без Алисы. 
- Но они никого к себе не подпускают. Странно, даже все мои фокусы не срабатывали, сказала Алиса. 
Я вспомнила слова Гоша " да еще и Перелла ходит, все вынюхивает" и засмеялась. Вот оно. Алисе не надо никаких лепестков чтобы быть с нами. Ей надо, чтобы было интересно. 
 - а Пеля ведь очень красивая... - сказала Алиса. Тебе  наверное хотелось бы ее... соблазнить? И она как бы нечаянно провела пальчиком по груди. Надо сказать, что блузка у нее была очень тонкая и обтягивающая, а лифчика она естественно не носила. 
Как и всегда с Алисой, такой вопрос требовал сразу много ответов. 
да, безумно, красивая, да, хотелось бы, почему ты переводишь разговор на другое и что у тебя самой с ней было... 
Выкладывая все это Алисе, я не заметила, что сзади стояла Пеля.  
Ладно, девочки, - в конце концов сказала она. Выпьем за знакомство? 

Вот так и получилось, что в то время как все были на собрании, мы сидели втроем в кафе и по девчачьи обсуждали все подряд – мужчин, шмотки, путешествия… Пеля ни слова не сказала и не спросила о лепестках и собрании и легко перестала называть Алису Переллой. Слова, как известно, отличный способ скрыть свои мысли. 

Так что мы болтали о всякой ерунде, а я в ужасе думала о том, каким образом Алиса оказалась Переллой и что мне теперь с этим делать, и что если из-за Алисы они выгонят меня? Одна надежда, что через три дня все будет,  как будто ничего не было, но ведь это были слова Алисы, а можно ли было верить Алисе, если она вообще Алиса, но я ведь собственно и раньше знала, что никакая она не Алиса… ну то есть может и Алиса, но все равно она не та, за кого себя выдает. А Пеля умная, взяла огонь на себя, как ловко она нас увела с этого собрания.... только почему сидит теперь с нами, что-то хочет выяснить? Тогда почему не спрашивает ничего? Или просто держит под присмотром, пока там идет собрание…словом, я окончательно запуталась, а необходимость поддерживать разговор моим мыслям никак не помогала. В смысле, помогала только их скрывать.

Впрочем, я бы не сказала, что разговор не клеился, и вскоре мы весьма увлеклись нашей болтовней и друг другом. А через какое-то время позвонил Гош и сказал, чтобы мы заходили уже в конце концов и прекращали игнорировать их веселую компанию, и мы не стали отказываться.

 

Орджоникидзе дом Вайсы опять 

Компания и правда была веселой и становилась все веселее В квартире было уже человек 20, народ пил вино и шампанское, хаотично перемещался, танцевал, болтал, шумел, чудил.. не знаю, может быть именно так и обсуждают противодействие Ламозам. В любом случае, подобный способ проводить собрания был мне по душе, и я быстро влилась в тему. Втроем с Дирижаблем и еще одним парнем мы сидели у импровизированной стойки и развлекались барными трюками под названием  закинь ложку в стакан, когда народ вдруг стих, музыка замолчала и все начали по быстрому исчезать из квартиры.

Дирижабль  сказал, что надо расходиться в разные стороны, и лучше по одному -  и тут же побежал искать Вайсу. Я побежала искать Алису, для чего мне пришлось обежать почти весь дом, который и снаружи то выглядел немаленьким, а внутри  оказался еще больше. Я наконец-то увидела ее в конце одного из коридоров – Алиса с Пелей  и каким-то незнакомым чернокожим как раз заходили в комнату.

Алиса, - крикнула я, но Алиса, кажется, не услышала,  зато откуда-то появился  Гош, довольно грубо дернул меня за руку и потащил за собой. Алиса, Пеля и чернокожий скрылись за дверью.

- Подожди, там Алиса, - сказала я Гошу, но Гош только ткнул пальцем перед собой и продолжал тащить меня меня за собой. Впереди маячила фигура Алисы. Она шла одна, своей веселой Алисиной походкой, походкой, которой было все по колено. Но кто тогда оставался там, в комнате с Пелей и этим незнакомым типом? Видимо, мне просто показалось? Нет, не может быть. К моменту выхода из Вайсиного дома мои представления о реальности окончательно поломались и выдали Game over.

Я уже ринулась было обратно, посмотреть, кто же все-таки в этой комнате, благо Гош отвлекся и отпустил мою руку. Но тут на мое плечо легла другая рука, мир снова перевернулся, и все нестыковки и вся сломанность моих представлений о реальности вдруг перестали иметь значение. Мой любимый  улыбался своей спокойной и немного загадочной улыбкой.

 Его улыбка всегда выглядела так, как будто за ней должна следовать какая-то фраза, как будто он хотел сказать что-то веселое, доброе и умное, как умел только он, и начинал свою фразу с улыбки. Но я в очередной раз начала говорить первой. Сашка,- выдохнула я, и мир вдруг стал добрым, красивым и чистым, и все стало хорошо.

 Сашка, увези меня куда-нибудь отсюда... - выдохнула я. Конечно, солнышко. Хочешь на Кубу?- только и сказал он, и нагнулся, чтобы поцеловать меня в волосы.

Хочу, сказала я. С тобой. На Кубу... или хоть куда-нибудь...

Так и закончилось наше собрание на тему борьбы с Ламозами – бегством от этих самых Ламоз.

А потом мы ехали с Сашкой на его бехе, и он держал мою руку. А я смотрела, как второй рукой он уверенно ведет свою красивую сильную машину, так подходящую ему. Говорят, по тому, как мужчина водит, можно понять, каков он в сексе. В случае с Сашей это было на сто процентов так. Мы провели вместе два волшебных дня. Два дня из тех, что подарила мне Алиса, если считать, что это не было розыгрышем. Между тем сама Алиса из Коктебеля пропала, и телефона ее у меня не было. Также не появлялся ни Гош, ни кто-либо еще из моих новых знакомых.  Когда мы с любимым наконец смогли ненадолго оторваться друг от друга, я решила заглянуть в мою любимую кафешку на набережной Орджо.

Бар в Орджоникидзе  1(или 3) октября

Когда я появилась, из знакомых мне личностей там были только Тригер с Одессой. Тригер занимался своим любимым делом - поиском секса на халяву.

В данный конкретный момент он мило общался сразу с двумя вполне симпатичными девушками. Видимо начинал он вдвоем с Одессой, однако теперь Одесса сидел с какими-то иностранцами и, судя по жестам, говорил о драках. Любимое занятие Одессы - драки. Любимое занятие Тригера - пикап.

Как-то Тригер попытался объяснить мне основу их дружбы, и это было так:

- Понимаешь, основное отличие между мной и Одессой в том, что когда Одесса уже начинает бить человеку морду, я еще пытаюсь объяснить человеку словами, что он не прав …

Я засмеялась. Наверняка эта парочка была очень убедительна.

- Зато когда Тригер начинает в очередной раз клеить каких-нибудь моделей, я просто спускаюсь с горы и жду, и модели находят меня сами! – вставил Одесса

- Ага, как раз поэтому мне достаются модели Плейбоя, а Одессе – модели Веселых картинок!

Читать дальше 

На главную страницу сайта          самостоятельные путешествия         Приколы Орджо

 

Яндекс.Метрика